16-17 декабря 2023 года прошла первая в Уральском регионе международная онлайн-конференция по групповому анализу, посвященная теме: «Вожаки стаи. Судьба власти в группе». Организаторами конференции выступали: Международная Школа Группового Анализа и секция группового анализа ЕАРПП РО-Екатеринбург.

В рамках конференции секцией группанализа была проведена дискуссия на тему «Конкуренция в профессиональном сообществе». В статье представлены материалы дискуссии, объединяющие размышления трех разных авторов на эту тему.

К СЧАСТЬЮ ИЛИ К СОЖАЛЕНИЮ, КОНКУРЕНЦИЯ ЕСТЬ.

Селиверстова А. Г.

Одна из базовых человеческих потребностей — в социальных связях, и она признана удовлетворяться в обществе. В профессиональной организации, прежде всего, должна удовлетворяться потребность в рабочих связях.

Профессиональное сообщество предполагает наличие структуры, внутренней иерархии, где есть уровни, на которых пропорционально находится разное количество членов этой организации. Стремясь к объединению, которое дает чувство сопричастности, мы собираемся в одном месте, а значит, сталкиваемся и нам не избежать соперничества и конкуренции.

Большинство философов и экономистов рассматривают предположение, что иерархия — результат конкурентной борьбы — и в обществе этот миф активно эксплуатируется. Важно обратить внимание на само понятие конкуренция. Существуют различные подходы к рассмотрению и толкованию этой формы социального взаимодействия (в экономике, в биологии, философии). Эти подходы объединены наличием антогонистичности (то есть противостояния).

В психологии конкуренция — это стремление индивидуумов достичь определенной цели, одновременно с попыткой превзойти других людей, которые также стремятся к этой цели. То есть конкуренция случается тогда, когда присутствует общая цель. У сообщества она прописана в уставе. У ее членов эти цели могут различаться. Более того, за внешней социальной целью может стоять глубинная (бессознательная) цель. Но раз мы боремся (сталкиваемся где-то в одном месте), то, следовательно, у нас есть единая цель, как внешняя, так и бессознательная.

От нас, психологов, требуется стремление сохранить аналитическую позицию, нейтральность и возможность исследования происходящего. Эти условия предъявляются в кабинете при непосредственной работе. И, чем лучше мы реализуем принципы внутри кабинета, тем мы эффективнее, логично предположить, что и более конкурентоспособнее в сообществе специалистов. Но ведь наша эффективность внутри кабинета и конкурентная деятельность в организации — это разные вещи.

Возможно, некоторые приходят в психологическую профессию именно для того, чтобы избежать конкуренции. Вернемся к мифу о том, что иерархия — это результат конкуренции. По этой логике отсутствие стремления участника сообщества к конкуренции может отменить идею самой иерархии.

Однако, по Фрейду, появление ребенка (или нового члена) в базовой группе (семье или сообществе) является, по умолчанию, конкурентным поведением. Ребенок вступает в борьбу одним фактом своего появления. Он вызывает дисбаланс в сформированной системе, забирает внимание. Если мы — рядовые члены организации — не имеем особых запросов на конкуренцию, то мы все равно являемся частью иерархии и тем самым боремся за лучшее место в ней.

Получается, нам не избежать конкуренции в профессиональном сообществе. Наше общее преимущество — осознанно не вытеснять эту тему.

О КОНКУРЕНЦИИ С РОДИТЕЛЬСКИМИ ФИГУРАМИ, ОТЦЕУБИЙСТВЕ И БРАТОУБИЙСТВЕ.

Мельникова Л.В.

Профессиональное сообщество — прекрасный плацдарм для проработки эдипова комплекса. Иерархия профессиональной организации, безусловно, дает толчок для оживления эдипального конфликта, который является естественной и важной стадией развития личности. Самая необходимая и горькая правда, которую ребенок усваивает при прохождении этого периода: то, что он — не взрослый, а чтобы стать взрослым, ему придется потрудиться. Придется приложить усилия, чтобы вырасти.

Молодой психоаналитик оказывается в схожей ситуации: начинающему специалисту для того, чтобы добиться признания и любви в профессиональной среде, тоже нужно вырасти. Получить специальную подготовку, пройти личный анализ, начать практику, погрузиться в научные исследования и т.п. Профсообщество дает хорошую возможность для этого. Есть статусные аналитики — идеализированные родительские фигуры, чьей благосклонности и поддержки добиваются молодые специалисты. Часто в этом сообществе присутствуют преподаватели, которые изначально открывали для специалиста тайны профессии. Вероятно, там находится и терапевт молодого аналитика. И, скорее всего, супервизора он выберет из того же сообщества. В этом кроются сложности: пересечения и переносы дают почву для разыгрывания и уследить за тем, как разворачивается эдипальный конфликт, бывает сложно даже опытным аналитикам.

Во-первых, сама ситуация, когда молодой коллега имеет возможность взаимодействовать со своим аналитиком не только в кабинете, таит в себе множество возможностей для отыгрываний.

Во-вторых, перенос формируется не только на терапевта, но и на другие идеализированные статусные фигуры, и часть динамики может разыгрываться в отношениях, где рамка соблюдается не так строго (например, с супервизором или преподавателем).

В-третьих, существует вероятность, что отыгрывать будет не только анализант, но и терапевт. Как бы нам ни хотелось соблюдать принцип нейтральности, это бывает затруднительно сделать даже в кабинете, не говоря уже о месте, где терапевт сам может находиться в ситуации конкурентной борьбы.

Последний вариант хотелось бы рассмотреть особенно внимательно, учитывая, что формирование профессиональной идентичности может напрямую зависеть от этого разыгрывания.

Что мы знаем об эдипальном конфликте? Он проходит в возрасте от 3 до 6 лет. В этот период ребенок начинает соперничать с родителем своего пола за внимание и любовь родителя противоположного пола. Ребенок стремится встать на один уровень с мамой или папой и занять, таким образом, партнерское положение. Именно это желание порождает внутренний конфликт, ведь ребенок занимает более низкую ступень в системе семейной иерархии. Для успешного прохождения этого конфликта, подрастающий человек должен проиграть в борьбе с родителем своего пола. Проиграть, но остаться с ощущением, что он не лишился родительской любви, и родители готовы заботиться о нем, помогать осваивать непростой путь взросления. Если в этот период ребенок будет лишен опыта здоровой конкуренции с родителем (например, в силу незрелости самого родителя), то в дальнейшей жизни ребенок будет испытывать сложности в ситуациях, где требуется активность и соревновательность. Соперники могут отождествляться с кастрирующей родительской фигурой и вызывать сильные чувства страха, злости и обиды. Или ребенок останется с ощущением всемогущества и будет выстраивать все дальнейшие отношения по типу слияния, создавая ситуацию обоюдной зависимости.

Негативное разрешение эдипа происходит, если родитель занимает одну из следующих позиций:

- Незрелая родительская позиция. Вступая в конкуренцию с ребенком, родитель того же пола сам становится злым, жестоким ребенком, готовым убить соперника.

- Отстраненная родительская позиция — родитель обиженно удаляется из пары, сдавая свои позиции ребенку.

- Чрезмерно контролирующая позиция. Контроль может проявиться, как со стороны родителя того же пола (когда родитель вмешивается во все дела и начинания ребенка), так и со стороны родителя противоположного пола (когда родитель чрезмерно контролирует собственные либидинозные чувства по отношению
к ребенку).

В профессиональном сообществе есть возможность для отыгрывания в рамках всех трех негативных сценариев. Если мы обратимся к мифологии и вспомним отца Эдипа, Лая, станет понятно, с чего начиналась эта история отцеубийства. А именно: со страха, который одолел Лая после предсказания оракула о том, что рожденный им сын убьет его. И этот страх заставил Лая бросить своего маленького сына в безлюдной местности со связанными ногами. Может ли терапевт, супервизор или учитель быть так напуган потенциалом молодого коллеги, что не сумеет избежать соблазна воспользоваться своей отцовской властью?

В книге «Конфликт, лидерство и идеология в группах и организациях» Отто Кернберга содержится глава под названием «30 методов подавления творческих способностей кандидатов в психоаналитики», где подробно рассматриваются способы кастрации в психоаналитическом сообществе. Похоже, проблема существует.

Наличие сестер и братьев в семье, согласно Адлеру, существенно усложняет ситуацию эдипова взаимодействия и усиливает долговременное воздействие эдипального конфликта на поведение вне семьи. Давайте сместим взгляд на сиблинговую конкуренцию, которая, безусловно, присутствует в любой группе. И, если вспомнить Джулиет Митчелл, механизм смещения играет не последнюю роль в выстраивании этих взаимоотношений. Мы, зачастую, проводим больше времени с братьями и сестрами, чем с родителями, когда растем. Неудивительно, что вся любовь и ненависть во взаимоотношениях с родителями переносится и разыгрывается в отношениях с сиблингами. Братство и сестринство дает нам одно из самых мощных коллективных переживаний, так как обеспечивает глубокое чувство идентичности, принадлежности и единения. Но вряд ли можно отрицать, что весь спектр отрицательных эмоций (ненависть, презрение, отвращение, пренебрежение и пр.) мы способны очень остро переживать в сиблинговых отношениях. И в этих отношениях можно действовать, реализуя эти чувства (в отличие от родительских).

Генри Абрамович в своем труде «Братья и сестры: миф и реальность» пишет, что сиблинги для выживания разрабатывают поляризованную идентичность — «если один будет плохо учиться, то другой будет учиться хорошо, если одна сестра считается красивой, то другая станет прилежной, если один будет любимцем матери, то другой станет любимцем отца или ничьим. <...> Каждый сиблинг формируется в тени другого, личность одного становится негативной идентичностью другого...». Будто каждый хочет сказать: «Я совсем не такой, как ты, а ты не смей быть таким как я». Каждый стремится занять свое особое место, свою нишу в семейной системе. Поляризация будет самой экстремальной для братьев и сестер с наибольшей досягаемостью, то есть одного пола и близких по возрасту, а значит, имеющих наибольшую потребность дифференцироваться друг от друга.

Профессиональное сообщество — не исключение, вероятно, именно с этим связано разнообразие методов и бесконечные споры о том, какой психоаналитический подход эффективнее.

Худшие случаи братского насилия, согласно Абрамовичу, происходят при трех условиях: сиблинги имеют сильно поляризованные идентичности (в случае профсообщества можно предположить, что это коллеги, которые учились вместе); кто-то один — любимчик и имеет особые льготы со стороны родителей; один из сиблингов чувствует себя преданным другим. Один чувствует публичное унижение со стороны родителя, в то время как другой остается тихим и пассивным наблюдателем.

На библейском примере Каина и Авеля можно видеть, насколько нестерпимым бывает унижение. Публично опозоренный сын, не имеющий возможности роптать на родителя, отыгрывается на том, кого любит родитель. Пожалуй, мы все довольно часто становимся свидетелями подобных эксцессов в жизни. И, наверняка, сможем вспомнить примеры профессиональных конфликтов. Этот конфликт от других всегда будет отличать переход на личность. Чувства настолько яркие, что невозможно удержаться в профессиональном поле. Нужно уничтожить другого, лишить его ниши, места, профессиональной идентичности и личности. Это — место расколов и братоубийственных войн, когда выжить может только один.

Возвращаясь к теме конкуренции в профессиональном поле, хочется отметить, что это — всегда напряженное взаимодействие, связанное со сложными комплексными переживаниями и переносными чувствами. И чем лучше мы будем видеть и понимать убийственные чувства, сопровождающие этот процесс (неважно, в какой роли мы находимся — аналитика, с которым конкурирует его пациент; анализанта, который конкурирует со своим аналитиком; коллеги, проигрывающего конкуренцию своему товарищу), тем меньше вероятности отыграть это убийством, пусть и символическим.

СОТРУДНИЧЕСТВО И КОНКУРЕНЦИЯ В ПСИХОАНАЛИТИЧЕСКОМ ПРОФЕССИОНАЛЬНОМ СООБЩЕСТВЕ: ЧТО МЫ ВИДИМ НА ПРАКТИКЕ

Колосовская А.С.

Психоаналитическое профессиональное сообщество, как и любое другое, не застраховано от сложностей, связанных с конкуренцией. И, хотя конкуренция может иметь как положительные, так и отрицательные последствия, важно понимать ее динамику, чтобы обеспечить здоровое и процветающее профессиональное поле.

При этом теме конкуренции в нашем профессиональном сообществе часто уделяется недостаточное внимание. Возможно, предполагается, что психоаналитики ввиду своей профессиональной подготовки должны лучше с ней справляться и не вовлекаться в конкурентные игры. Как бы то ни было, в первую очередь, мы остаемся людьми, а люди не всегда делают то, что должны.

Типы конкуренции можно выделить по нескольким критериям. Например, по содержанию:

Интеллектуальная конкуренция: психоаналитики часто вступают в борьбу за влияние в развитии и распространении той или иной психоаналитической теории. Можно сказать, что это — состязание методов. Оно может привести к распространению разнообразных, новаторских идей, обогащению теоретического арсенала всех членов сообщества, или, напротив, способствовать интеллектуальному расколу. К частным и наиболее деструктивным случаям можно отнести, например, все споры о том, кого можно считать настоящим психоаналитиком, а кого — нельзя.

Клиническая конкуренция: специалисты могут соревноваться в качестве и успешности своей клинической работы, стремясь к профессиональному признанию и привлечению пациентов, что может способствовать повышению мастерства или же порождать враждебность и профессиональное соперничество. При этом формально многие коллеги придерживаются идеи, что не существует плохих аналитиков и для каждого найдется свой клиент. Такие концепции, в случае необходимости, позволяют сделать вид, что никакой конкуренции попросту нет.

Организационная конкуренция: профессиональные организации и институты часто соперничают между собой за членов, финансирование и влияние. Хотя такая борьба гипотетически тоже может способствовать росту и развитию, на практике последствия возможны разные. Например, по этим причинам некоторые коллеги выбирают не вступать ни в какую организацию и держаться максимально далеко от профессиональных сообществ.

Выделить типы конкуренции можно также и по кругу лиц:

Горизонтальная (с коллегами того же опыта и статуса). Можно назвать ее сиблинговой. Проявления этой конкуренции настолько разнообразны, что неясно, какие имеет смысл перечислять. Самые безобидные вещи — это обсуждения ценников коллег и способов продвижения, которые выбирает тот или иной специалист.

Вертикальная (с более опытными коллегами: преподавателями, аналитиками и супервизорами). Иными словами, с родительскими фигурами. Одно из самых частых явлений здесь — слухи про статусных коллег разной степени реалистичности.

Конкуренция с клиентами. Это, возможно, один из самых спорных моментов в рамках данного обсуждения. Некоторые коллеги придерживаются точки зрения, что проработанный аналитик в конкуренцию с клиентами не вступает, что, разумеется, на практике не так однозначно.

И отдельно нужно оговориться, что мы находимся в обширном поле специалистов помогающих профессий, в котором присутствует соперничество между различными профессиональными сообществами и модальностями психотерапии. В конце концов, вопрос «что помогает лучше?» никто не отменял даже ввиду отсутствия ответа на него.

Конкуренция, если ее игнорировать и не управлять ею должным образом, может привести к нежелательным последствиям в психоаналитическом сообществе. Некоторые из них: разрушение сотрудничества, которое необходимо для интеллектуального и клинического развития; раскол и «сектантство» (речь идет о возникновении группировок, конфликтах и разрушении чувства профессионального единства); этические проблемы (острая соревновательность иногда толкает специалистов на компромисс с этическими нормами в стремлении к успеху, что может нанести вред пациентам и профессии в целом).

При этом понятно, что положительные аспекты у конкуренции также есть, и она может способствовать инновациям, обогащению техник и росту уровня квалификации членов сообщества. Здоровая соревновательность может побуждать специалистов поддерживать высокие этические и клинические стандарты, способствуя повышению ответственности в профессии.

Акцент в обсуждениях вопросов конкуренции часто делается именно на сотрудничестве, вплоть до предположения, что разнообразие техник и подходов возможно без конкуренции вовсе, а такие явления, как расколы — это издержки других процессов.

Обозначим несколько действий, которые могут быть предприняты в целях минимизации рисков всевозможного отреагирования. Во-первых, превентивные меры во многом ложатся на наших лидеров, включая преподавателей и супервизоров — они в силу своего положения могут быть особенно внимательны к вопросам выявления конкуренции и создания пространства для безопасного прояснения этих процессов. Во-вторых, прямое обсуждение самой темы и этичных способов конкуренции необходимо для создания здоровой атмосферы в профессиональном сообществе. И, в-третьих, представляется особенно важным расширение программ сотрудничества с другими профессиональными организациями.

Конкуренция в психоаналитическом профессиональном сообществе — сложное и многогранное явление, часто незаслуженно обходимое вниманием, в то время как рассмотрение некоторых процессов внутри сообщества с учетом наличия конкурентной борьбы может значительно способствовать развитию.