– В чем глубинная причина того, что нам нужна организация (члены организации / общества)?

– Вы в равной степени можете спросить: «Зачем нам необходимо Супер-Эго?» или «Зачем нам нужны супервизии?»

Супер-Эго начинается с наших родительских фигур, но по мере взросления, оно работает как «петля обратной связи» и напоминает о том, что наиболее важно для сообщества в целом и о том, как общество нас воспринимает.

Без этого мы не сможем узнать находимся ли мы на правильном пути.

И конечно, так как мы работаем с бессознательным материалом, психоаналитическое сообщество является тем внешним кругом, где мы можем учиться, с которым сверяем себя и от которого получаем подтверждение.

– Почему именно психоанализ? Как был сделан ваш личный выбор психоанализа как ведущего направления вашей деятельности?

– У меня есть три ответа на этот вопрос. Во-первых, в 80-х я работал пастором в главной больнице и консультировал персонал.

Хотя я был опытным консультантом, я чувствовал, что мне нужно дополнительное обучение, а в больнице было отделение психоаналитической психотерапии…

Во-вторых, мне кажется, что другие терапевтические подходы, несмотря на то, что у них есть свои идеи и ценность, не исследуют самые глубокие части сознания и «психики» человека. Я не хотел соглашаться на меньшее. Я хотел исследовать глубины.

В-третьих (и может это и есть настоящая причина?), я проходил свой собственный интенсивный тренинговый анализ, и это казалось правильным и аутентичным. Таким образом, я уверен в нем и могу работать с настоящей верой в психоанализ и психоаналитический процесс.

– Расскажите, пожалуйста, об истории вашего профессионального развития и приобретения психоаналитической идентичности. Повлияло ли психоаналитическое сообщество на этот процесс? Каким образом?

– По завершении психоаналитической подготовки я все еще был пастором больницы. Но в ближайшем отделении психического здоровья требовался квалифицированный психоаналитический психотерапевт, и они попросили меня. Некоторое время я работал на двух работах, а затем полностью перешел в психотерапевтическую практику.

Помимо проведения индивидуальной терапии, мы также создали службу «демократического терапевтического сообщества» для людей с психическими расстройствами личности.

Она работала ежедневно дважды в день и 3 сотрудника, три бывших пациента и 12 пациентов вели работу в совершенно демократичном ключе. Очень интересно и страшно! В 2015 году я ушел из службы здравоохранения и с тех пор работал в частном порядке.

В то же время меня всегда интересовало развитие профессии. Я был в течение 15 лет вовлечён в работу нашей Национальной психотерапевтической организации (United Kingdom Council for Psychotherapy, UKCP[1]) и стал в ней заместителем председателя. Благодаря этому я был представителем в Европейской ассоциации психотерапии (European Association for Psychotherapy, EAP[2]) и стал там президентом. После этого в 2018 году меня пригласили стать президентом ECPP (European Confederation of the Psychoanalytic Psychotherapies[3]).

– Чем ECPP отличается от других профессиональных сообществ? Почему она стоит того, чтобы бороться и защищать ее?

– За это стоит бороться! Я думаю, что отличительная черта ECPP в поле психоанализа заключается в том, что мы фокусируемся на теории и практике психоанализа как школы мышления. Мы не концентрируемся на иерархии различных практик, в которой одно направление важнее других.

Психоанализ слишком богат, слишком глубок, слишком широк, слишком увлекателен и всеобъемлющ, чтобы «принадлежать» одному конкретному направлению и способу работы. ECPP также уважает наше наследие, но не превозносит его, и мы поощряем инновации и развитие.

– Какие есть «узкие места», «подводные камни» в профессиональных сообществах?

– Во-первых, организации могут слишком вовлекаться в свои собственные внутренние процессы и процедуры и забывают о своих первичных задачах. Меня это ужасно расстраивает! Я был глубоко вовлечен примерно в 6 психотерапевтических организаций и иногда это было опасно.

Это большая ошибка! У нас есть мощный посыл, которым мы можем поделиться — наша мудрость, понимание и идеи, исцеляющая сила психотерапии, в особенности психоанализа. Давайте громко заявлять об этом и меньше беспокоиться об административных делах! Вторая проблема заключается в том, что многие из наших организаций держатся на добровольных усилиях нескольких человек, которые могут быть перегружены или выгореть.

– В чем, на ваш взгляд, отличие российских коллег от западных? В чем особенность русского психоанализа?

– Боже, что за вопрос! Честно говоря, главное отличие — энергия и жизнеспособность психоанализа в России по сравнению с западом. Если честно, это греет мне сердце, когда я общаюсь с российскими коллегами.

Я уверен, что это связано с историей психоанализа в вашей стране. Но видеть так много молодых людей, вступающих в эту профессию, полных энтузиазма, открывающих новое, открывающих истины психоанализа, действительно здорово.

Я думаю, что не до конца понимаю глубину вашего тренинга — к своему смущению и стыду. (Простите меня!) С другой стороны, я опасаюсь, что российский психоанализ менее критичен к социуму и менее радикален, чем западный. Можно сказать, что он социально «консервативен».

Но, конечно, я прекрасно понимаю, что западный психоанализ может выглядеть консервативным для психоаналитиков России. На западе психоанализ выдохся и клинически консервативен, часто скучен и жёстко иерархичен. Нам нужно проснуться; я надеюсь, что пандемия, заставившая нас работать онлайн, встряхнет нас. Россия — ты нам нужна!

– Какова социальная роль (влияние) психотерапевтического / психоаналитического сообщества на общество в целом?

– В то время, когда я учился на священника, была такая фраза о цели Церкви: «Утешать тех, кто страдает, и вызывать страдание у тех, кто комфорте». Такая же задача у психоанализа. В наших руках чрезвычайно мощный инструмент исцеления, который может служить страдающим людям. Но мы также должны действовать в обществе словно призма; призма берет луч света и разбивает его на составные части. Мы должны показывать обществу, что скрывается за «данностью».

– Каковы перспективы развития ECPP?

– Удивительно, но хорошие и на востоке и юге Европы. ECPP с ее открытостью и новаторским подходом пользуется все большим спросом. Постоянный поток организаций — чаще «молодых» групп терапевтов — приходит в ECPP в поисках руководства, аккредитации и валидации.

Наша роль работать с теми психоаналитическими организациями, которые заново исследуют психотерапию. Я верю, что на Западе у психоанализа есть возможность переосмыслить себя, заново научиться тому, как исследовать внутренний мир и путешествовать в нем. ECPP может этим воспользоваться.

– Чем станет психоанализ после 2020 года? Будут ли в нем серьезные изменения?

– Да, безусловно! В глубине своей человеческая психика (а) неизвестна и (б) неизменна. Но люди всегда «двигаются в танце» с изменяющимся миром. Когда в обществе происходят серьезные изменения, это влияет на людей. Мы все видели это — в том числе в Великобритании — в конце 2020.

По мере того как с 60-х годов рушились жесткие социальные структуры, жизнь семьи становилась менее стабильной и менее надежной. В результате «детство» часто ставилось под угрозу, личность ребенка развивалась с «нарушениями» в нарушенном мире.

Затем, в конце века, когда эти дети стали взрослым, мы стали свидетелями всплеска психических «расстройств личности». Какие изменения происходят с детьми и взрослыми в результате цифровой жизни? Каким будет цифровой человек?

И какими будут психические расстройства цифрового человека. А что насчет пост-ковидного мира? После пандемии «испанки» 1919 года прошел век, и люди думали, что победили болезни и, в фантазиях, смерть. Covid все изменил. Какое влияние это окажет?

Для психоанализа открываются огромные возможности внести свой вклад. Вынужденная работа онлайн, которая стала стимулом для переосмысления и изменения рамки психоанализа и психотерапии; растущий объем знаний в области неврологии, которые как поддерживают, так и оспаривают наши концепции — нас ждет захватывающее время.

О, как сильно я, в свои 72 года, завидую вам, молодые психоаналитики!

Adrian M. Rhodes, President ECPP

29/01/2021